Интервью с одним из авторов Заявления ЦК Рабочей партии России М.В. Поповым о новом законопроекте

– Здравствуйте, товарищи, сегодня на Красном Радио Фонда Рабочей Академии интервью с профессором по кафедре экономики и права Михаилом Васильевичем Поповым. Здравствуйте, Михаил Васильевич.

– Здравствуйте, Марат Фаритович.

– Здравствуйте, товарищи. Недавно правительство внесло на рассмотрение в Госдуму проект Федерального закона по обеспечению вооружённых сил Российской Федерации при проведении спецопераций.¹ Михаил Васильевич, как бы вы оценили этот законопроект?

– Ну, во-первых, хочу сказать, что это не отдельный закон, а это изменения, вносимые в отдельные законодательные акты РФ по вопросам обеспечения Вооружённых сил Российской Федерации, других воинских формирований и органов, при проведении контртеррористических и иных операций за пределами территории Российской Федерации. И дополняется, по существу, статья 1 Федерального Закона от 31 мая 1996 года об обороне» и статья 26¹ «Обеспечение проведения вооружёнными силами Российской Федерации, другими войсками и воинскими формированиями и органами контртеррористических и иных операций, за пределами территории Российской Федерации».

Смысл этого закона или, вернее, этих вот изменений в законах и дополнений в том, что, как все мы уже хорошо видим и знаем, эта контртеррористическая операция занимает немало времени, и займёт, видимо, ещё немало времени, потому что эта операция довольно сложная, и борьба вообще с американским фашизмом во внешней политике – это борьба, действительно, с целым сонмом государств, которые изо всех сил помогают нацистам на Украине вести эту самую борьбу. И поэтому получается, что до сих пор по Донецку продолжают стрелять, потому что пришли туда американские гаубицы, и хотя наши ВКС много их уничтожили, многие остаются.

И тем не менее, это означает, что время спецоперации идёт. Значит, если были запасы военного снаряжения, продовольствия, обеспечения соответствующих операций, то всё это расходуется. Естественно, если обычное производство состоит в том, чтобы наращивать что-нибудь, а военные действия состоят в том, чтобы тратить эти вот материальные ресурсы: и танки, и пушки, и самолёты, и снаряды, и пули, так что, понятное дело, что со временем, естественно, нужно думать о том, чтобы они постоянно пополнялись.

А как постоянно пополнять? Это предусмотрено, вообще говоря, «Законом об обороне». И предусмотрено, что можно сконцентрировать все мощности, которые законсервированы, и разбронировать, которые есть, материальные и финансовые резервы. И, следовательно, понятно, что если мы вот эту первую часть материально-техническую (разбронирование, разблокирование и так далее), сделаем, то, понятно, для того, чтобы военная продукция выпускалась в таких объемах, чтобы постоянно обеспечивать и наращивать превосходство над украинскими военными соединениями, которые имеются там на Украине, которым помогают вовсю организованные Запад и НАТО. Это превосходство обеспечено почти в 10 раз. Имеется в виду обеспечение военно-техническое. Но для того, чтобы его поддерживать, и тем самым меньше рисковать людьми, которые ведут операцию, значит, нужно воспроизводить израсходованные военно-технические ресурсы. Отсюда следует, что нужно давать государственный заказ, военные заказы.

И военные заказы, раз они исходят из необходимости пополнения тех запасов, которые постепенно исчерпываются, должны быть обязательными. И поэтому, несмотря на то, что у нас вовсю перед этим много было разговоров про либерализм, что полная свобода рынка и так далее… как только появилась большая и сложная задача, то оказалось, что рыночным путём её не решишь, и что нужно давать обязательные задания, ну, они сейчас называются «обязательные заказы». То есть, как написано в этом законопроекте, от этих заказов нельзя отказаться. То есть частные предприятия, которым даются заказы, обязаны их выполнять. Значит, по существу, если раньше мы имели процесс разрушения социалистического производства и разрушения монополизма социалистического, то теперь, когда почти многое удалось разложить и превратить в отдельные частные рыночные единицы, снова нужно собирать хотя бы в государственно-монополистический капитализм, что является более прогрессивным, чем рыночная стихия отдельных частных производителей.

Таких государств, таких серьёзных держав, которые могли бы выдержать серьезную конкуренцию, в том числе и военную конкуренцию на том принципе, что свободный рынок всё решит, таких нет, они не могут просуществовать. Нужно делать обязательные заказы.

Поэтому главное, что можно и нужно поддержать, и что является плюсом, что государство начинает обретать некоторые функции не разговоров про то, что хорошо было бы сделать, или просто концепции развития, а что оно фактически получает возможность, по крайней мере на время спецоперации, давать обязательные задания предприятиям.

Разумеется для этого идёт разбронирование некоторых ресурсов, которые у нас есть, и они у нас хранятся для того, чтобы их использовать. Это всё сторона материально-техническая.

Но для того, чтобы из этого всего появились новые снаряды, ракеты, самолёты, танки, пушки, корабли, для этого нужен квалифицированный труд квалифицированных рабочих. Ну, и, понятно, организаторов производства. Это означает, что необходимо известное время для того, чтобы заказанное было изготовлено. Ясное дело, что это меры временные, связаны они со временем проведения операции по денацификации за пределами территории Российской Федерации. Но на это время предполагаются дополнительные работы со стороны рабочих, инженеров, организаторов производства. В военное время, в случае такой вот ситуации, без этого не обойтись. Поэтому мы должны подумать. Мы должны подумать о том, чтобы было закреплено, что это временно. У нас ведь часто бывает как: временно, временно, а потом вдруг, раз, и становится постоянно.

Вот поэтому это первая задача.

То есть все рабочие организации, профсоюзы, рабочие комитеты – их надо создавать на инициативной основе, где их нет на заводах. Они должны быть готовы к тому, чтобы по окончанию этой спецоперации не только вернуться в прежнее положение, но и продолжить эту линию на то, чтобы сокращалось рабочее время, увеличивалось свободное время, повышалась реальная зарплата.

Хотя у нас вот сейчас до безобразия доходит проблема повышения уровня реального содержания зарплаты. Есть у нас 130 статья Трудового кодекса, которая гласит, что государство гарантирует повышение уровня реального содержания зарплаты. А у нас сейчас инфляция. Сколько процентов? 19,2%. Это значит, что для повышения уровня реального содержания заработной платы надо, чтобы зарплаты все были повышены – все и у всех, но и не только зарплаты, наверное, потому что это относится и к другим уже категориям трудящихся, если мы хотим, чтобы не было понижения их реального жизненного уровня, но по отношению к работникам – зарплаты. То есть они должны быть повышены более, чем на 19 процентов. Допустим, на 20%.

Где мы это видели – повышение на 20% за год? Не видели. Ну вот мы не видели, а это нарушение закона. Но в нашем Трудовом Кодексе, к сожалению, нормы-то есть хорошие, но ответственности за их нарушение нет. Поэтому, я думаю, что если мы собираемся использовать директивные задания, то должна быть тогда повышена директивно ответственность тех организаций, которые не обеспечивают повышения уровня реального содержания заработной платы. Я хочу обратить внимание, что у нас одно время, после перестройки, вообще не выплачивалась зарплата и год, и полтора, а то и два рабочим. Так что товарищи рабочие взяли железные палки и на Транссибирской магистрали останавливали поезда. Им грозили, что будут заводить уголовные дела, но поняли, что с рабочими воевать не надо, и ввели в Уголовный кодекс специальную статью об ответственности за невыплату зарплаты.

И вот когда при строительстве космодрома «Восточный» не была полностью выплачена зарплата, 100 тысяч рублей было не выплачено трудящимся, то Рогозин завёл уголовные дела по этой статье. Так что в Уголовном кодексе есть статья о невыплате зарплаты. Ну а вот какой-то статьи, которая говорила бы об ответственности за то что не выполняется 130 статья ТК, к сожалению, нет, хотя мы можем требовать, чтобы она появилась, и вообще мы должны требовать того, чтобы по итогам этой спецоперации, во-первых, всё вернулось на круги своя, то есть, чтобы вернулась то положение, которое было в смысле затраты времени рабочего и в смысле, выходных, в смысле отпускных и так далее. Я думаю, будет правильно, что если дополнительную нагрузку возлагает государство, соответственно, и должна быть соответствующая компенсация.

Компенсация может быть какой? Если человек работает в отпуск, допустим, 10 дней, то, значит, компенсация должна быть дней 20, то есть по окончании спецоперации, те люди, которые участвовали, со стороны рабочих, в этом деле, и другие работники, они должны получить компенсацию в смысле дополнительных выходных дней. Соответственно, если у нас в мирное время сверхурочно платят двойную зарплату, я думаю, что для работ, которые по спецоперации, должна быть тройная, ну, и так далее.

Вот, для того, чтобы это было, надо, чтобы правительство и соответствующие органы, чтобы они не просто, так сказать, решали, а решали бы во взаимодействии с профсоюзами, и во взаимодействии с рабочими комитетами. Если где-то рабочих комитетов нет, то не с кем и взаимодействовать.

Однако, если кто думает, что прибегут представители правительства и будут создавать рабочие комитеты, чтобы с ними обсуждать компенсации, этого не будет. Поэтому это вот то, что нужно делать немедленно. Не тогда, когда закончится эта спецоперация, а сейчас надо сделать. И чтобы эти все рабочие комитеты и профсоюзные организации, или одни рабочие комитеты, где нет профсоюзных организаций, договорились с администрацией о том, что вот такие-то, такие-то должны быть компенсации в смысле свободного времени.

Кто-то летом сейчас будет работать, значит, должны получить летом дополнительный отпуск на следующий год и так далее. То есть надо, чтобы товарищи рабочие, трудящиеся понимали, что государство у нас буржуазное, государство – это идеальный совокупный капиталист, и для того, чтобы оно выполняло то, что необходимо делать: дескать, оно говорит: «Давайте, работайте больше» и так далее, необходимость действительно сейчас есть, но надо с него истребовать и с самого начала, сейчас надо. Не тогда, когда закончится спецоперация, потом уже с них не стрясёшь, а сейчас должны быть договорённости установлены, в ходе этой работы уже, о том, чтобы была сделана компенсация, и в смысле свободного времени, и в том смысле, если кто-то в ночь работал, что его хоть какое-то время в ночь не будут отправлять и так далее, и в смысле заработной платы.

Вот на эту тему Рабочая партия России в лице Центрального Комитета сделала соответствующее заявление, в котором и говорится о том, что необходимо предусматривать дополнительную оплату за работу в выходные, нерабочие, праздничные дни. Компенсировать и так далее. Компенсировать увеличением количества дополнительных дней отдыха, оплачиваемых в соответствии со средней зарплатой, ростом продолжительности оплачиваемых отпусков. Вот это нужно обязательно сделать. Мы не так должны просто призывать: «Давайте, работайте, ещё трудитесь, надрывайтесь». Работать – хорошо, но давайте мы потребуем, чтобы, раз государство требует дополнительные работы, значит это надо компенсировать удвоенной или утроенной дополнительной оплатой, или временем отдыха.

Если нет этих организаций, рабочих комитетов инициативных, соберитесь три человека и будет у вас инициативный комитет. Если вы их не создали, этих инициативных комитетов, то остаются рабочие одиночки. И сразу хочу сказать, что рабочие одиночки ничего не могут выбить. И мы вот наблюдаем, у нас многие товарищи попытались в одиночку чего-нибудь добиться, это всё кончается тем, что постепенно этих товарищей увольняют. Пытаются товарищи им потом немножко помочь, но это немыслимо, чтобы помогали. Если уж вы хотите в одиночку бороться, ну создавайте кассы взаимопомощи, а потом будут из этих касс чего-то там выплачивать. Вообще бороться в одиночку – дохлый номер при капитализме. Бороться надо коллективно.

Поэтому сейчас задача, в связи с этой спецоперацией, не только в том, что вы будете участвовать в изготовлении соответствующих изделий, необходимых для победы над фашизмом американским во внешней политике, а ещё и в том, чтобы рабочий класс в России организовался. Организовался в инициативные комитеты. А сейчас, я вот наблюдаю, как консультант Российского комитета рабочий, что практически ни одного нет у нас проекта коллективного договора – ни одного, – в котором бы был записан переход к 6-часовому рабочему дню, и поэтому у нас в партии много людей, которые на эту тему что-то говорят и пишут, а я, вот, вынужден это констатировать, поскольку я, и как консультант Российского комитета рабочих, и специалист в этой области – я профессор по кафедре экономики и права, – просил всех товарищей присылать мне основные направления коллективного договора, которые разработаны, на то, чтобы я подредактировал и привёл это в соответствии с нормами. Ну, и имеется в виду, что это вот тот документ, допустим, коллективный договор, вы его много не напечатаете. Это всё-таки может быть и много и дорого, а, там, один на цех, один на подразделение. А уж что касается основных направления на одной странице, – это можно напечатать: купил пачку бумаги, напечатал 500 штук, если у вас 500 человек, всем 500 человекам на производстве, тысяча человек, ну тысячу напечатать, раздать. То есть это такой документ очень важный.

Но, значит, я наблюдаю, что пока – пока, – вот, как перед обрывом товарищи остановились и думают, что это как-то само собой образуется. Само собой не образуется. В одиночку не только не заработаешь, потому что будут просто цены повышать, а зарплату реально уменьшать, тем самым ничего не добьетесь. И то же самое касается и свободного времени, и это касается всех других норм и требований, которые связаны с участием в этой, по существу, спецоперации, в качестве работников оборонных заводов, или привлеченных каких-то заводов, или отдельных цехов, которые этим будут заниматься.

Поэтому по-прежнему вопрос стоит в самоорганизации рабочего класса. Если рабочий класс саморганизовываться не будет, он тогда не сможет защитить свои интересы, себя и страну тогда не сможет защитить, потому что освобождение рабочего класса, как известно, есть дело рук рабочего класса. Вот в этом деле я и советую приложить усилия.

А что касается со своей стороны, со стороны других товарищей, которые имели дело, имеют соответствующий опыт, мы готовы рассматривать проекты основных положений коллективных договоров, редактировать и содействовать советами и делом, но инициатива должна исходить, как вы понимаете, от рабочих. Потому что, если рабочие не поднимутся, никакие интеллигенты, даже самые просвещённые, может быть и титулованные, не спасут дело. Они, так сказать, так проживают не так плохо по сравнению с рабочими, и даже в условиях буржуазного строя, мы об этом не будем забывать.

Вот, у меня всё. Может быть, если есть вопросы, Марат Фаритович, я готов ответить.

– Да, я бы хотел уточнить. Вот эта инициатива правительства она касается только предприятий, выполняющий гособоронзаказ или…

– Нет. Она касается всех, потому что это правительство будет решать, кто ещё будет выполнять гособоронзаказ.

В том-то и дело, что это очень сильная мера, которая, связана, по существу, с введением государственного регулирования, потому что, если, например, какое-то предприятие, оно делает то, что может быть перепрофилировано на производство какой-то военно-технической продукции или необходимой для обороны страны, оно может получить соответствующее задание, ресурсы и так далее, и финансирование. И финансирование не на свой страх и риск, а из специальных фондов, которые есть в загашнике у государства. Если мы продаем по всему миру нефть и газ, у нас есть чем расплатиться с рабочими. Но надо это тряхнуть, вытряхнуть, чтобы за это платили, а не просто так, дескать, вы работаете, а насчёт оплаты не будем ничего говорить. Нет, этот вопрос должен ставиться с самого начала. И я чувствую, что вот мы когда обсуждали заявление, все товарищи были обеспокоены вопросом о том, а как это будет потом и чем компенсируется, или просто нас хотят поставить в худшее положение, а потом забудут улучшить обратно. Это не исключено. Если со стороны рабочего класса не будет проявлено этой самой необходимой классовой организованности… Нам ничего не запрещено, не запрещено создавать профсоюзы, не запрещено создавать в инициативном порядке комитеты, рабочие секции профсоюзов. И тоже не запрещены и партии, общественные объединения, не запрещены. Это всё не запрещено. Но если вы этого не делаете, вы лишаетесь сами тех прав, которые есть пока, есть в том капитализме, который построен на основе буржуазной демократии. Вот если фашизм, там, раз – вас в тюрьму – и весь разговор. А у нас, вот, будем считать, что это достижение рабочего класса России, он, между прочим, когда была стрельба по Белому дому, и когда пытались уничтожить парламент со стороны ельцинской хунты, то и погибли рабочие, которые защищали демократию. Поэтому эта демократия у нас не просто осталась, а она защищена рабочим классом.

– Понятно. Ну, вот у нас товарищ беспокоится о том, что по этому законопроекту может получиться так, что рабочие будут вынуждены работать там даже больше 12 часов рабочих.

– Ну, так это зависит то рабочих тоже. Они-то своё слово должны сказать?! Ведь, когда будет решаться этот вопрос об организации производства, его же нужно начинать организовывать, значит, вы должны сформулировать свои требования, сколько вы можете добавить. Вы, может, будете больше работать, но какая будет компенсация? Что компенсация по окончанию спецоперации будет заключаться в том, что, если у вас было, допустим, 20 дней отпуска или 25, то ещё будет 25 дней отпуска, в связи с тем, что вы дополнительно работали вот в этот период. То есть не надо никакие долги, которые от вас получила буржуазия, не надо забывать. Надо, чтобы это было компенсировано.

Но кто это будет за этим следить, контролировать, ну, кто?

Никто от правительства не придёт, и этим заниматься не будет. Этим должны заниматься либо профсоюзы, либо в инициативном порядке органы, создаваемые самими рабочими. Тот, кто дошёл до забастовки, тот знает, что забастовочный комитет имеет право по закону, уведомив за три дня, изменить форму забастовки. Если была забастовка в форме один час не работаем в день, может забастовка через три дня сделаться такой, что теперь три часа не работаем в день. А если не выполнят требования забастовки – 4, 5, сколько угодно. Единственно, что я бы, например, не советовал делать забастовку целый день. Вас нет на работе целый день, приведут каких-нибудь других людей, поставят за ваши станки, а потом будут стараться как-то вас выпихнуть. Поэтому надо контролировать своё производство, поэтому докеры, когда они бастовали, они не работали один час в день, но бессрочная забастовка. Раз бессрочная, и, соответственно, бессрочные забастовочные комитеты, и раз есть забастовочный комитет, приходит корабль, капитан спрашивает начальника порта: «Вот, вы нас разгрузите?», – а начальник порта говорит: «Посмотрим, идите вот поговорите с докерами. Потому что, если докеры будут в забастовку вас разгружать, то, значит, будут. Если нет, то и нет». Потому что во время забастовки кто хозяин на производстве? – забастовочный комитет, это всё по закону. Читайте соответствующие разделы Трудового кодекса.

Я очень просил бы, товарищи, в связи с этим, не просто быть обеспокоенными, даже вот обеспокоенные могут всё равно не читать Трудовой кодекс, не подчёркивают там то, что вам нужно, во что бы то ни стало, использовать, во что бы то ни стало исполнять, если вы хотите, чтобы ваши интересы защищались.

Дело в том, что этот Трудовой кодекс получился в большой борьбе, в которой участвовали все организованные профсоюзы и профсоюз «Защита Труда», и профсоюз докеров, и профсоюз авиадиспетчеров, и Соцпроф, и локомотивных бригад железнодорожников, и Фонд Рабочей Академии, который подготовил проект. И мы получили 189 голосов депутатов за наш проект, а комбинированный проект – прошедший – комиссии Слиски вынужден был взять многие положения из нашего проекта, потому что иначе он утонул бы в этой борьбе, как утонули и правительственный проект, и проект Московской городской думы, и яблочный, и проект восьми профсоюзов.

Вот поэтому, в такой ситуации, надо особо понимать, что ничего даром рабочему классу не даётся, и те права, которые записаны в трудовом кодексе, хотя он в целом-то буржуазный, но в нём содержится то, что является итогом классовой борьбы. Вот та борьба, которая за кодекс была, окончилась не тем, что как предполагали изначально, всего лишить: убрать КЗОТ, который у нас был, и поставить людей в рабское положение. Не прошёл номер. И сейчас надо сделать, что тут, под лозунгом, дескать вот: «Мы совершаем спецоперацию, надо всем пожертвовать». Вот посмотрим, как вы жертвуете. Вы пожертвуйте, прежде всего, своими деньгами, а мы будем работать. И запишите нам, какую компенсацию нам гарантируете по окончанию этой работы. Она должна быть временной. Время ограничено. Но никакой такой силы нет, кроме организации рабочего движения, нет, никто со стороны не придёт, это надо понимать. Государственный чиновник, если даже вы в прокуратуру пойдёте… Что такое прокуратура? Она наблюдает за полным и точным исполнением законов во всех сферах. А какая ответственность по закону, например, за то, что вам не обеспечили повышение реального содержания заработной платы? Ну, вот если вам вообще не выплатили зарплату, у нас есть теперь, в законе записано, что вы можете прийти на работу, написать заявление о том, что вы приостанавливаете работы до выплаты зарплаты и сидеть ничего не делать, пока не получите зарплаты, и ещё вас должны уведомить. Вот это про 124 статью Трудового кодекса. А что касается других вопросов, ну, это зависит от вашей организованности.

То есть вообще работникам дают чрезвычайные права. Вы можете вести коллективной переговоры; просто поговорить, для того чтобы изжить иллюзии, что вот так вот просто от разговоров вам на встречу пойдёт работодатель. Не пойдёт. Но вы можете сначала это проверить, а потом есть коллективные трудовые споры. Эти споры записаны все в Трудовом кодексе. Всех, кто идёт на переговоры или споры, прежде чем начинать что-то делать, надо освободить от работы с оплатой по среднему до трёх месяцев. Если вы этого не используете, значит, к вам придут: главный экономист, главный юрист, и будут с вами договариваться, люди, которые целыми днями только и изучают, как обмануть рабочих, и готовятся. А вы только что руки вытерли от машинного масла и думаете, что сейчас вы их переговорите. Не переговорите. Поэтому надо, для того чтобы вы могли два часа в неделю с ними на переговорах разговаривать, всё остальное время ходить по бригадам и разъяснять, объяснять, слушать их требования, и чтобы, когда вы приходите на переговоры, а они скажут: «Давайте, договоримся», – вы говорите, – «Да, наверное, пойдём, спросим у большого балды», а вы – маленький балда – А большой Балда, то есть ваш коллектив, сказал, что: «Да, никогда, ни в коем случае не соглашайся» и так далее. Вот когда вы будете чувствовать себя неразрывным целым с коллективом, вот тогда это будет большая сила, которая может что-то сделать. А никаких надежд на то, чтобы в наше время, в Думе этой буржуазной, в который КПРФ тоже на стороне буржуазии, то есть она миллионеров предлагает в президенты, от неё тоже нечего ждать, чтобы там какой-то законопроект был бы в интересах рабочих, да что вы говорите, такого не будет.

Поэтому надеяться надо на борьбу самих рабочих, а борьба этих рабочих она зафиксирована кодексе, пожалуйста. Там права грандиозные в этом смысле. И в Конституции есть право на забастовку. Но если вы им не пользуетесь, ну, и работайте как рабы, так стоит вопрос, и так жизнь его ставит.

– Спасибо, я вот хотел немножко подытожить. Правильно ли я понял, что задача рабочих тех предприятий, которые выполняют гособоронзаказ, в той ситуации, когда приходит распоряжение от правительства, что нужно выполнить какую-то задачу, они от инициативного комитета или профсоюза выдвигают свои предложения, инициативы, как они…

– И заключают договор, о том, что, вот нам будет так-то и так-то компенсированы наши ухудшенные условия. С лихвой причём. Это если вы компенсируете ночную работу, что вы просто такое же количество получаете дневного времени, но, как вы понимаете, вред больше от ночной работы.

Так что надо заранее оговорить вот эту компенсацию, надо быть к этому готовым, а не то, что вы будете ждать, что вам работодатель по своей инициативе все сделает… не сделает, у кого-нибудь есть сомнения? Ну, буржуазия она о себе заботится, не будет она заботиться о рабочих.

– Это что за договор?

– Договор между работниками такого-то предприятия. У нас в законе называется организация, поэтому сейчас, теперь, бухгалтерия организация, завод организация, допустим, нефтяное производство – тоже организация. Ну, между организацией, под таким-то названием, там, «Золотая мышь» и работниками этой самой организации. Вот этот договор заключён может быть этим самим комитетом. Они скажут: «А какие полномочия?» Ну, так соберите полномочия, соберите письменно голоса за то, чтобы уполномочить членов комитета, потому что иногда вот не собраться. Где вы найдёте такое помещение. Соберите голоса. Хотите, так сказать, чтобы ваши интересы были защищены, вот, Иванова, Петрова, Сидорова, Степанова, напишите, что вы их выдвинули в инициативный комитет, и проголосуйте всем заводом на бумаге в двух экземплярах. Потому что один у вас могут вырвать, а вы, если показываете это начальству, то только копии, подлинник никогда не отдавайте. А то вырвут, а потом и уничтожат.

– То есть надо готовиться сейчас уже. Тогда к следующему вопросу перейдём. Вот Центральный комитет Рабочей партии России сделал заявление по поводу вот этих вот, как раз, дополнений в законы. Заявление в целом-то краткое, многие могли не вполне понять, что имелось в виду и возникли вопросы. Мы уже немножко касались этого, вы можете еще пояснить вот это само Заявление?

– Да. Я даже хотел бы сначала это процитировать, вот что касается особого «порядка и условия привлечения к работе за пределами установленной продолжительности рабочего времени» – вот что нас беспокоит – за пределами – «в ночное время, в выходные, нерабочие праздничные дни, предоставление ежегодных оплачиваемых отпусков, то осуществление этих мер необходимо согласовывать с профсоюзными организациями» – вот наша позиция Рабочей партии, согласовывать. Если не согласовано, считать незаконным, – «а при их отсутствии с рабочими комитетами», имея в виду, что именно работники наиболее заинтересованы в обеспечении обороноспособности России, лучше всех знают возможности эффективной работы». Вот с ними надо согласовывать. Вообще с рабочими надо согласовывать как лучше и больше выпустить снарядов, там, мин и так далее. А если вы это не будете делать, у вас ничего не получится. Потому что никто из этих начальников ничего этого не выполняет, всё падает на рабочего. «При выполнении работы, в режиме, ухудшающем положение работников, по сравнению с Трудовым кодексом РФ и действующими коллективными договорами», – это временная работа, – «необходимо предусматривать дополнительную оплату сверх установленной законом оплаты». За сверхурочную работу сколько платят? За первые два часа – в полтора раза, за вторые два часа и далее в два раза. А при выполнении заданий по спецоперации дополнительно в три раза установите. Работа в выходные нерабочие праздничные дни тоже вдвое – а вы установите втрое.

Но если вы не будете… Вы знаете как торгуются? Вы со мной торгуетесь, я скажу: «Вот я буду платить вам две копейки», – а вы сказали, – «Да если не будете платить мне рубль, мы вообще не выйдем». Вот и всё. У кого какая сила? У коллектива большая сила, если он организован. Если он не организован – то это одни одиночки, любой капиталист сильнее любого рабочего-одиночки, поэтому с одиночкой как поступают, мы имеем примеров сколько угодно, выступил – уволили, он ходит в суд, может подать в прокуратуру, мыкается, всё равно увольняют. А как уволить, когда у вас большинство? Большинству ничего не сделаешь. Вот сейчас особенно без рабочего ничего не сделаешь, так что «повышенную трудовую нагрузку», – говорится в нашем заявлении – «работников надо также компенсировать увеличением количества дополнительных дней отдыха, оплачиваемых в соответствии со средней зарплатой, и ростом продолжительности оплачиваемых отпусков, в том числе в период после выполнения задач контртеррористических операций». Если вам пришлось летом работать, так вот ещё летний отпуск на следующий год должны дать. Должны – если вы потребуете – не дадут. Ну, сейчас капитализм, если не будете требовать, ничего не дают – ничего бесплатно не дают, а бесплатный сыр только в мышеловке.

– Спасибо за пояснения, Михаил Васильевич.

– Пожалуйста.

Да. Я хочу пожелать товарищам рабочим самоорганизоваться.

Наступил такой момент критический в нашей жизни, что, если вы не самоорганизуетесь, то ухудшится очень резко положение.

А если вы самоорганизуетесь, то оно сейчас в известной мере ухудшится, потом будет компенсировано, и вы, при этой компенсации, должны дальше думать о том, как его улучшать.

Потому что улучшение положения рабочего класса есть дело рук самого рабочего класса. Рабочий класс должен использовать коллективные действия для улучшения своего положения.

Возьмите опыт докеров, возьмите опыт авиадиспетчеров, и, руководствуясь тем, как делают самые передовые боевые коллективы, надо выигрывать и улучшать самим своё положение до тех пор, пока мы вообще не перейдём к другому общественному строю – к социализму.

Тогда можно будет надеяться на то, что чиновники, уже поставленные рабочим классом, будут лучше работать, чем нынешние буржуазные чиновники. Но, наверное, из опыта уже социализма мы знаем, что если не будет рабочего контроля снизу, и не будет выдвижения рабочих наверх, то эти чиновники потом могут переродиться и работать в интересах буржуазии вновь созданной, как и произошло в Советском Союзе.

Так что рабочий класс не должен надеяться на кого-то другого.

Освобождение рабочего класса есть дело рук рабочего класса.

Всего доброго.

Успехов в борьбе.

– Спасибо, до свидания.

– До свидания.