И.Герасимов,
член Идеологической комиссии
ЦК Рабочей партии России
Почему Рабочая партия России столь крепко держится за введенное Фондом Рабочей Академии понятие «фашизма на экспорт»? Потому что в нынешних условиях этот термин имеет огромное значение при определении конкретных действий коммунистов, рабочего класса, всех трудящихся в самых сложных современных политических коллизиях. Отношение к фашизму на экспорт является основным критерием отличия действительных борцов за дело рабочего класса, организующих борьбу класса за построение Советской власти и, в дальнейшем, бесклассового общества, от тех, кто видит в рабочем классе «пушечное мясо» для удовлетворения своих нечистоплотных интересов.
Находятся в так называемом «левом движении» и те, кто заявляет, что никакого фашизма на экспорт нет, есть борьба российского и американского империализма и в этой борьбе следует занять якобы «большевистскую» позицию «поражения собственного правительства».
Согласно научному определению, выработанному Коминтерном, «фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». Финансовый капитал — результат сращивания промышленного и банковского капитала, получив беспрецедентное экономическое могущество, не мог удержаться от соблазна конвертировать это могущество в неограниченную демократическими нормами политическую власть. Но практика показала, что фашизм — неустойчивая в долговременном плане форма власти буржуазии. Гораздо надежнее править при помощи обмана, используя буржуазную демократию. Это, во-первых.
Во-вторых, итальянский, фашизм, немецкий национал-социализм, несмотря на несомненную поддержку международных финансовых кругов, победили прежде всего в результате внутренней борьбы в этих странах. Но после II мировой войны все империалистические государства, за исключением США, ослабли настолько, что их финансовый капитал, даже если его считать независимым от финансового капитала США, неспособен создать свой, национальный фашизм. Какой национальный фашизм может быть в России, где крупнейшая компания — Газпром находится лишь на 40-м месте в списке Форбс?
Значит ли это, что почти всем современным капиталистическим государствам фашизм не угрожает? Нет, не значит. Индонезия, Чили, Россия, Ирак, Ливия, Украина, многие другие страны пережили перевороты, после которых на тот или иной срок демократически выбранные органы власти упразднялись и устанавливалась открытая террористическая диктатура, более или менее кровавая. Чья это была диктатура? — Финансового капитала. Какого финансового капитала? — Американского. Это и есть фашизм на экспорт. Характерной его особенностью является недолговечность. Пиночет в Чили продержался полтора десятка лет, но это, скорее, исключение. Обычно, решив задачу смещения неугодного буржуазного лидера, фашизм уходит, на смену ему приходят новые демократические органы власти. Правда, избранные в условиях фашистского переворота. Пример — Государственная Дума РФ, действующая в рамках ельцинской конституции, якобы «демократически принятой» 12 декабря 1993 года.
Характерным для стран, переживших инъекцию экспортного фашизма, является проникновение американских агентов влияния в органы власти, экономику, в политическую систему. Это дает возможность запускать процессы деградации общества, способствующие овладению ресурсами страны.
Почему же концепция фашизма на экспорт и борьба с ним не стала общей платформой российских «левых»?
Во-первых, российская «левица», как и «левые» во всем мире, с середины прошлого века сильно заражена троцкизмом. И это следствие не особой притягательности Троцкого и его идей, а интеллектуального обнищания коммунистического движения, ускорившегося после смерти Сталина. Не случайно нынешняя пропаганда «Науки логики» Гегеля, классового деления общества, диктатуры пролетариата, Советской власти в научном значении этих слов рассматривается коммунистически настроенной молодежью как некое откровение. Зато примитивные штампы троцкизма не могли не получить распространения. А для троцкистов характерно сотрудничество с фашизмом, в том числе и в период II мировой войны. Так, сайт http://kommynist.ru пишет:
«В годы Второй мировой войны 1939—1945 троцкисты выступили против создания антигитлеровской коалиции, отрицали освободительный, антифашистский характер войны с её стороны, считая войну империалистической с обеих сторон.
Так, с самого начала агрессии Германии во Франции, Троцкий сделал заявление, которое под названием «Мы не изменим своего курса» распространялось во Франции как листовка. Троцкий призвал французских рабочих считать поражение собственного правительства и оккупацию страны фашистами «меньшим злом»! Вооруженное сопротивление гитлеровским войскам троцкисты объявили «несовместимым с интернационализмом». «IV Интернационал призывает вас к братанию с вашими германскими братьями», — писали они (Leo Figueres. Le trotskisme, cet antileninisme, p. 195). Такие призывы нельзя считать случайной ошибкой — троцкисты остались верны лозунгу «братания» с начала до конца войны во Франции.
Сторонники Троцкого не остановились и на этом. IV Интернационал уже в период оккупации призвал своих сторонников служить в коллаборационистских органах. «Мы полагаем, — писали троцкисты, — что немцы будут оккупировать Европу долгие годы, и речь поэтому о нашем присутствии в единственных организациях, которые будут наделены властью». Более того, троцкисты даже вступали в легионы французских «добровольцев», созданных фашистами для борьбы с движением Сопротивления. Эти люди, становясь полицаями и старостами, говорили, что собираются проводить «революционную политику»! Большего издевательства над революцией трудно себе представить.
Позицию немногих троцкистов, сочувствовавших борьбе с фашизмом, лидеры IV Интернационала клеймили, как «социал-патриотическое извращение…, несовместимое с программой и основной идеологией IV Интернационала» (Pierre Frank. La Quatrieme Intrnationale, p. 48-49).
Фашисты отвечали любезностью на любезность. В условиях оккупации французские троцкистские организации, фактически с разрешения нацистов, проводили многочисленные собрания, съезды и даже конференцию европейских секций IV Интернационала.
Троцкистская литература выходила без всяких проблем. Единственным случаем «репрессий» против троцкистской прессы является арест в 1941 г. Жака Ру — издателя «Парижской революции». Жак был приговорен всего к 6 месяцам заключения, что было исключительно мягким наказанием для нацистского «правосудия».
Сотрудничество троцкистов с фашистами во Франции и Чехословакии не было чем-то новым — к тому времени оно уже имело давнюю традицию. Так, во время гражданской войны в Испании, где законно избранное правительство Народного фронта боролось с фашистским мятежом генерала Франко, троцкисты, сначала поддержавшие правительство, затем, в июле 1936 г., организовали в Барселоне вместе с анархистами против него восстание. Есть неопровержимые свидетельства, что и тогда троцкисты действовали в тесном контакте с фашистами. Немецкий посол в Испании Фаупель в те дни сообщал в Берлин, что восстание было поднято троцкистами по прямому указанию нацистских агентов. О том же свидетельствовал лидер немецкой антифашистской организации «Красная капелла» Харро Шульц-Бойзен.
В США троцкистские организации проявили себя тем, что призывали правительство не участвовать в войне на стороне СССР, сохранив «нейтралитет», а еще в тех же США и Англии они пытались даже поднять забастовки на оборонных заводах с целью не допустить поставки оружия в СССР». (http://kommynist.ru/Троцкизм)
Но зараженность троцкизмом — не единственная причина, почему многие «левые» морщатся, когда слышат о фашизме на экспорт. Организация рабочего класса требует колоссальных усилий, которые, по понятным причинам, буржуазией не оплачиваются. Коммунистам приходится в своё свободное время овладевать знаниями — штудировать «Науку логики», «Капитал», другие произведения классиков, выступать в печати и в Интернете, проводить занятия, вести кружки, выпускать газеты, заниматься практической работой по организации рабочего класса. Очень многие хотят ощущать себя коммунистами, а вот проводить на общественных началах такую работу не готовы. А «революции» — хотят. Имеют место и просто оппортунистические настроения — как выразился один уважаемый товарищ «если ждать, пока рабочий класс организуется — 300 лет пройдет».
И заявляют такие товарищи, что в России сейчас «монархия», «оккупационный режим», «фашизация» и даже «фашизм». И делают вывод, что нужен «февраль», после которого наступит «демократия», их пригласят в органы власти, пусть муниципальные, где они смогут заниматься своей «революционной» деятельностью уже на профессиональной основе. А помочь «свергнуть режим», по их мнению, вполне могут «цивилизованные» страны, где и взятки поменьше, и трудящиеся живут получше.
Куда ведет эта дорога? К фашизму. С клеймом «made in USA». А в какой из стран, переживших фашистский переворот, облегчилась борьба за дело рабочего класса?
Мирная жизнь дает возможность рассуждать на диване о том, что термин «фашизм на экспорт» неубедителен, у классиков такого нет. И почти невозможно убедить иных товарищей, что те, кто его отвергают — нам совсем не товарищи. Но это все до поры до времени — пока не пришла пора брать автомат и бежать с ним в тот или иной лагерь. Либо к бандеровцам, за которыми маячит звездно-полосатый флаг, либо в ополчение, поддерживаемое прогрессивными элементами российской буржуазии.
И, напоследок, высказывания некоторых товарищей, которые вроде сознательно вступали в Рабочую партию России. Один из этих товарищей уже бывший член партии, другой — скоро пополнит ряды бывших.
И более четко выраженная позиция
Отрадно, что коммунисты, в первую очередь молодые коммунисты-рабочие во внутрипартийной переписке требуют решительно очищать партию от подобных элементов, корят старших товарищей за некоторую, на их взгляд, медлительность. Их поддерживают многие беспартийные в комментариях, публикуемых на странице наших групп.
Невозможно установить входной контроль при приеме в партию, исключающий подобные вещи. И не нужно. Как и всё на свете партия нуждается в постоянном очищении.
Владимир Ильич в работе «Новая экономическая политика и задачи политпросветов» писал по этому поводу: «У нас коммунисты, не меньше половины, не умеют бороться, не говоря уже о таких, которые мешают бороться… с этими последними коммунистами мы проводим теперь операции, которыми занята комиссия по очистке партии, и есть надежда, что тысяч 100 из нашей партии мы удалим. Некоторые говорят, что тысяч 200 — и эти последние мне больше нравятся».
